Статья о фильме

[avatar-pandora]

www.inliberty.ru/blog/transatlantic/1591/

Алексей Цветков
"Аватар" - энциклопедия нерусской жизни" (о как!)

"На фильм Джеймса Камерона «Аватар» меня занесло чисто технологическое любопытство, захотелось полюбоваться последними достижениями компьютерной кинематографии и стереоскопии. И то, и другое весьма впечатлило. Судя по всему, стереокино покидает фазу детской забавы и в скором времени станет стандартом, а если кто-то в будущем попробует обходиться без компьютерной графики, это будет свидетельствовать скорее о некомпетентности, чем о режиссерском решении, поскольку кино — это технология. Впрочем, если кто-то решит с презрением отмести это мое мнение, я в обиде не буду.

Но на самом деле я увидел в «Аватаре» неизмеримо больше, чем ожидал, и речь здесь совсем не об искусстве. Сюжет, если его выпарить до сухого остатка, довольно примитивен — о том, как земной парень влюбляется в инопланетную девушку и какой конфликт цивилизаций из этого происходит. Впечатление скрашивает фантастическая флора и фауна и омрачает зубоврачебная музыка Джеймса Хорнера. Самое главное для меня в этом фильме — небывалый по плотности сплав мифологии, идеологии и архетипов современной западной цивилизации. Несмотря на все сомнения и колебания она по-прежнему остается доминирующей в сегодняшнем мире, и для гипотетических инопланетных археологов будущего «Аватар» может оказаться уникальным путеводителем по нашей современности — при условии, что в их распоряжении будет набор нужных ключей. Последнее не так уж очевидно: некоторые из ныне существующих на периферии Запада обществ такими ключами явно не обладают.

Не то чтобы я предпринял попытку предъявить здесь полный набор этих ключей, для такой цели нужна объемистая книга. По большей части я ограничусь перечислением, остановившись в конце на одном особо любопытном аспекте.

Человек попадает в чужое общество, резко отличное от своего, привычного, и постепенно (или даже не постепенно) занимает в нем позицию лидера. Этот сюжет мы находим у Марк Твена в его романе «Янки при дворе короля Артура» — в оптимистическом варианте с примесью юмора, здесь герой выступает в роли цивилизатора, технологического миссионера. Но в главном образце жанра, «Стержне мрака» Джозефа Конрада, этот, если угодно, «квест» приобретает апокалипсически мрачные тона. Марк Твен в каком-то смысле предвосхищает киплинговское «бремя белого человека» — его мы тоже находим у Камерона, представитель корпорации жалуется на жестоковыйность инопланетных туземцев: мы дескать, школы им строим, английскому обучаем, а все не в коня корм. У Конрада пришелец, изначально видящий в своих новых подданных низшие существа, освобождается от пут и тенет цивилизации, теряя человеческий облик. В каком-то смысле конрадовскими персонажами в фильме являются уже упомянутый представитель корпорации и полковник морской пехоты Майлз Кварич, звереющий от своего механического всемогущества. Противоположный «Стержню мрака» пафос мы находим в книге известного французского антрополога-структуралиста Клода Леви-Стросса «Печальные тропики». Она — о том, как от соприкосновения с триумфалистским западным этосом приходят в упадок и гибнут альтернативные общества. Весь сегодняшний антиглобализм фактически вырос из этой книги. Любопытным ответвлением того же ствола является тема контакта в научной фантастике, доведенная до парадокса Станиславом Лемом в повести «Фиаско», где космический путешественник пилот Пиркс, которому не под силу вырваться из тисков культурного стереотипа, в одиночку и без всякого злого умысла губит инопланетную цивилизацию. Партия Леви-Стросса представлена в фильме экобиологом Грейс Огастин и ее сотрудниками, а также примкнувшей к ним пилотом боевого вертолета Труди. Носители культурной вины противостоят триумфалистам. Между ними в качестве приза состязания брошен морской пехотинец Джейк Сулли.

На этот слой глубинных архетипов наложен более современный — тут и хищничество большого бизнеса, и агрессивные инстинкты, и простая человеческая глупость и зашоренность. С самого начала мне показалось, что фильм представляет собой притчу об Ираке и Афганистане. Этот аспект никуда не исчезает, хотя вскоре становится ясно, что он тут далеко не главный. О нем нам напоминает полковник Кварич в одном из своих неоднократных приступов воинственной ярости, обещая ответить «террором на террор».

Позиция самого Джеймса Камерона очевидна почти с самого начала, но за душу Джейка Сулли предстоит борьба. Камерон прибегает к подкупу, предлагая Джейку, с его парализованными ногами, необыкновенную ловкость аборигенов, воздушную навигацию на звероящерах и брак с дочерью вождя и пророчицы — это намного больше, чем просто человеческие ноги, обещанные в награду за шпионаж полковником Кваричем.

Космические туземцы заслуживают особого упоминания. Это не зеленые уродцы с пораженными водянкой черепами, а длинные и гибкие человекообразные существа, наделенные многими атрибутами кошки — одного из наиболее симпатичных человеку животных. Это еще одна характеристика современного западного общества, распространение этики за пределы расы и биологического вида, на «нечеловеческих животных» в терминологии философа Питера Сингера.

Туземцы, именующие себя «на'ви», живут в тесном симбиозе с флорой и фауной планеты, представляющей из себя как бы единый экологический мегаорганизм. Когда дело доходит до решающей битвы, с грохочущим и неповоротливым железом пришельцев сражаются не просто первобытные племена, вооруженные луками, а вся планета. Это противопоставление зелени железу впервые четко выведено у Толкина во «Властелине колец» — еще не так давно подобные идеи автоматически зачислялись в ряд реакционных, но сегодня, когда они стали фактической религией для наиболее радикальных группировок «зеленых», «реакционность» и «антипрогрессивность» перестали быть синонимами.

Позиция Джеймса Камерона проявляется, помимо логики сюжета, в том, что сторонники «зелени» представлены самоотверженными, полными готовности положить жизнь на алтарь своих идеалов, тогда как их противники из партии «железа» одержимы культом наживы и насилия. В реальности контраст, конечно же, не такой острый, и чувство вины цивилизации перед «печальными тропиками» в какой-то мере разделяют все ее представители. Хотя «Аватар» целиком выстроен из штампов, само их обилие и нагромождение превращает фильм в этнографическую сокровищницу.

И последнее наблюдение, далеко не исчерпывающее эту шкатулку архетипов, на котором я, тем не менее, остановлюсь. Сингеровская доктрина инклюзивной этики подразумевает, что разумная и рефлектирующая жизнь автоматически становится объектом этой этики независимо от происхождения и хромосом. Хромосомы по умолчанию второстепенны. Из чего вытекает главный посыл фильма: правда дороже родины. Сулли в шкуре аватара не дает никакого ответа на предсмертный вопрос Кварича: «Как себя чувствует предатель собственной расы?», но ответ и без того очевиден. Предатель чувствует себя хорошо, если ставка достаточно высока и речь идет не о деньгах. За деньги сражается как раз сам Кварич и терпит поражение. Это, если угодно, вклад Камерона в нынешний российский дискурс на тему «русофобии».

А теперь о том, что, собственно, побудило меня к этой деконструкции. Спектр отзывов на «Аватар» в русском интернете простирается от восторженных до резко отрицательных, но я не встретил ни одного упоминания о мифологической составляющей, без которой фильм превращается из манифеста в красивую пустышку. Не всех это удовлетворяет, и некоторые пытаются вставить в фильм собственную притчу, явно не имеющую к нему никакого отношения. Если вспомнить уже упомянутого Лема, то мы имеем дело как бы с посланием со звезд из его романа «Глас господень». Изначально вложенные коды не прочитываются ввиду отсутствия ключей, и их пытаются подменить привнесенными из собственного культурного багажа.

Россия, выйдя из советского пристанционного мрака, прыгнула в первый вагон, который с ней поравнялся. Это оказался вагон Мишеля Фуко и Жака Дерриды. А что касается Конрада или Леви-Стросса, то их так и не успели толком прочитать — вернее, их приняли за приключенческое чтиво. В связи с чем, если кто уследил за прихотливым ходом моей мысли, перспективы «перезагрузки» в отношениях между США и Россией оставляют желать лучшего."